Прекрасные годы моего советского детства проходили в эпоху расцвета Советского Союза. Не один ушат грязи вылит на те времена, немало сказано плохих слов, придумано множество неправдивых определений, самое безобидное из которых «расцвет застоя!» Такие эпитеты от тщедушных ценителей недавней старины ложатся на слух отлично, но интуитивно взывают к неприятию. Вычурное толкование доброго отрезка времени моей логике поддаётся с трудом, оправдывается лишь безграничностью человеческой фантазии. Заряженные веяниями неблагодарной политики историки акцентируют выводы якобы научных изысканий на непонятной формуле застоя, но моё видение склонно принимать ушедшие годы именно как расцвет.
Во время цветения завязывается плод, созревание являет на какой почве в какой обстановке происходило зарождение и формирование. Детям послевоенного государства была создана хорошая среда для получения качественного образования и небыстрого взросления, предоставлена свобода выбора профессии и обширнейшая область применения приобретённых навыков, а значит лучших условий, на мой взгляд, не было выдумано за всю историю человечества.
Советский народ в полной мере наслаждался недолгим периодом второй половины двадцатого столетия, когда общество достигло пика наибольшего спокойствия за своё будущее. Великая страна не на словах заботилась о подрастающем поколении, в воздухе витала уверенность в завтрашнем дне и мирной жизни под защитой самой могучей армии в мире. На новые высоты поднялась доверительная дипломатия с ведущими игроками на политических аренах мира. Может напускная, но мы полагали, пришла эра вечной дружбы народов земного шара.
После подведения итогов Второй мировой войны даже несмышлёному октябрёнку не требовалось разжёвывать, почему любой худой мир лучше самой доброй баталии.
Наибольшим достижением тех лет считаю расцвет добрососедских отношений между людьми разных национальностей и многочисленных народностей нашей Родины. Без страха путешествовали по стране, родители без боязни пускали детей на улицы городов и весей. Люди отличались радушием, отзывчивостью, в основном были сердобольные, тщеславием от положения в обществе, больших денег и принесённых ими мнимых привилегий не испорченные. Зарплату получали одинаковую, стабильно, главное, чему радовались. Понятно, что мерился народ примерно одним уровнем достатка, перебивался из кулька в рогожку, как говорится, но на жизнь без излишества хватало, а за счёт продуктов из деревни удавалось даже что-то скапливать. На лотереи не надеялись, хотя билеты и облигации покупали часто и от выигрышей естественно не отказывались.
Взрослые поголовно работали на заводах, фабриках, колхозах и совхозах, дети набирались жизненного опыта по детсадам и школам. Каникулы пролетали в санаториях, пионерских лагерях и деревнях у дедушек-бабушек. С последним прекрасно помогало послевоенное массовое переселение сельской молодёжи в города. Превентивная урбанизация, так сказать…
Родители некогда в городах прижились, родители родителей на селе остались. Оседло хозяйство вели, скотину держали, птицу разводили, огород засаживали овощами и фруктами. Дополнительные участки картофелем, урожаем с которых поддерживали своё убежавшее потомство. За что обязывали чаще навещать, полоть помогать, рыть-копать и жуков колорадских собирать. Из города в деревню отвозили устаревшую технику, назад рюкзаками тащили продовольствие. В общем, всё равно держались вместе и крутились, как позволяло время.
Мои ближайшие, навскидку плюс-минус десятилетие, современники остались последними поколениями, вкусившими радости беззаботного советского детства. Наши дети взрастали уже в другой стране, в иных экономических условиях и чуждых, не боюсь такого определения, ценностях. В чём виноваты естественно мы сами. Пусть и отчасти, но без анализа произошедшего снимать с себя вину дело неблагодарное. За что боролись, на то напоролись, можно приговорить…
Моим погодкам досталась привольная жизнь, учёба в городе и беззаботные каникулы за его пределом. Свои школьные каникулы я проводил на малой родине родителей, в деревне с известным стране названием Останкино. Догадываюсь, слыша знакомый топоним, фантазии выставляют на передние планы знаменитую останкинскую телевышку в Москве, мне же сразу представляется летний рай в глубинке, в полусотне километров от областного центра, в доме любимой и единственной бабушки Тани. Не совсем в доме, если конкретно, а на обширных просторах горьковского заволжья, со исторически принявшего название Красная Рамень. Местность эта впитала типичную природу Русской равнины, собрала под единым названием не один десяток деревень и заняла немалую территорию на малозаметной возвышенности левобережья Волги напротив современных городов Нижнего Новгорода и Кстово.
Баба Таня, урождённая Сухарева Татьяна Милентиевна переехала на постоянное место жительства в Нижегородскую губернию в возрасте семи лет, с отъездом родителей из тревожной Москвы 1917 года. Что происходило в Российской империи в семнадцатом году прошлого столетия, можно узнать, пролистав советские учебники – уделять время своим пониманиям того периода я не буду, но предки из столицы гибнущей страны перебрались в родовые места в провинцию.
