ГЛАВА 1. ДАНЬ
Старейшины отдали меня скальщикам без раздумий.
Сирота и собирательница трав – таких у нас полным-полно, от племени не убудет. А дань платить всё равно надо.
Стражи ворвались в мой дом и, подхватив под руки, повели к древним менгирам, где обычно оставляли дань скальщикам. Разговаривать не стали, просто приковали к камню, поставив у одного из изъеденных временем менгиров, и прижали спиной к шершавой холодной поверхности. Возле ног поставили корзину с дарами: золотом и серебром, вырытых из могил предков. Только много ли будет в могилах бедных степняков?
Круглая площадка продувалась ветрами со всех сторон. Грубое платье не защищало от холода, кожа тут же покрылась мурашками. Руки начали затекать.
Я закусила нижнюю губу и посмотрела в серое небо. Богиня, защити меня. Молю. Больше надеяться не на кого.
Откуда-то справа донёсся зловещий хохот. Я вздрогнула и заледенела. В менгирах живут чудовища. Не зря же они сторожат границу между землями скальщиков и степняков.
Бросив взгляд в сторону Чёрных Скал, словно клыки пещерного мора – огромного зверя, приходящего в кошмарных снах, я поняла, что все молитвы напрасны. По крутым уступам ловко спускалось несколько теней. Или всё же одна?
Назад дороги нет. Скальщики забирают то, что им отдали. Они не возвращают никого назад. Ещё ни одна из наших девушек не смогла очутиться дома после рабства.
Сердце застучало, а во рту пересохло. Внутри черным цветком расцвёл страх. Только сейчас наконец-то я полностью осознала, что меня ожидает.
Площадку, где я находилась, неожиданно окутал непроницаемый туман. Смех повторился, заставляя сжаться.
«Богиня пресветлая, помоги, сохрани. Молю…».
Моей руки что-то коснулось. Едва сдержавшись от вскрика, я подняла взгляд. Однако вместо ужаса и омерзения почувствовала странное тепло. Что, скальщики не такие чудовища, как нам говорят? Или специально прикидываются и усыпляют бдительность?
Туман частично разошёлся, и я увидела его. Высокий, на голову выше меня. Плечистый, мышцы бугрились на мощных руках и обнажённой груди. По предплечьям вились извилистой лентой татуировки. Кожаные штаны, сапоги, широкий пояс с металлическими пластинами. На каждой пластине выбит какой-то обережный знак. Воин.
Лицо – мужественное, грубое. И в то же время почти красивое. Словно его черты высекли из камня. Высокий лоб, чёрные глаза с характерным узким разрезом для скальщиков, сурово сжатые губы. Прямой нос, высокие скулы, щеку пересекал шрам. Чёрные густые волосы гривой падали на спину и плечи. Несколько прядей, перехваченных серебряными зажимами, развевал ветер.
В глазах, как проклятая бездна, в которую духи уносят души умерших, царила тьма.
Он смотрел молча и внимательно. А потом без слов протянул руку и схватился за моё платье. Ткань треснула, и оно бесформенной тенью упало к моим ногам. Я охнула и зажмурилась. Только бы не видеть этого жадного мужского взгляда.
– Смотри на меня, – приказал он.
Голос оказался низким, гулким. Я задрожала, ибо сразу поняла, что сопротивляться не стоит.
Он подцепил пальцами моё лицо за подбородок и впился в губы. Мои глаза распахнулись сами. Он вжался меня всем телом, сильные руки огладили спину и талию. По-хозяйски раздвинули ноги, чтобы коснуться внутренней стороны бёдер. Я попыталась высвободиться, однако тут же получила хлёсткий удар по ягодице.
Внутри вскипело возмущение. Никто не поднимал на меня руку, хоть я была бедной и беззащитной!
Воин вдруг сжал меня с такой силой, что перехватило дыхание. Внимательно посмотрел в глаза. По его взгляду ничего нельзя было прочесть. Только вот сердце почему-то ушло в пятки.
– Тебя отдали. Смирись.
И вновь поцеловал, а пальцами коснулся моего лона.
По телу словно пробежал разряд молнии, а с губ сорвался стон. Поцелуй стал только яростнее и сильнее, словно он хотел меня выпить до дна. Внизу живота сладко заныло, а голова неожиданно закружилась. И я поняла, что сильнее желания ещё не испытывала. Это испугало и завело одновременно.
Он подхватил меня под бёдра и заставил скрестить ноги у него на спине. Я не сразу поняла, что одежды на нём уже нет, а мужское естество касается моего живота.
– Будешь только моей, – шепнул он и провел кончиком языка по моим губам.
А потом легко приподнял и вошёл. Я вскрикнула, по телу пробежал жар. Стыда не было и боли тоже. Только дикое безумное желание вжаться сильнее и отдаться без остатка.
Моя спина прижималась к камню, а тело вздрагивало от каждого проникновения. Было жарко и сладко, перед глазами появилась туманная пелена. Кровь в венах превратилась в живой огонь, а губы воина обжигали мою грудь и шею.
«Богиня, что же ты даешь? – мелькнула мысль на краю сознания. – Это ли спасение?»
С губ всё чаще срывались стоны. И отчаянно хотелось коснуться его лица, волос, груди, но прикованные руки уже онемели. А воин не спешил меня освобождать.
Его пальцы впились в мои бёдра до боли, а из горла вырвался звериный рык. Вспышка удовольствия ослепила, и я содрогнулась всем телом. Внутри стало невероятно горячо, а мой крик разнёсся над площадкой, сливаясь с голосом воина.
Воздуха стало не хватать, перед глазами всё застлала тьма. И в тот же миг я потеряла сознание.
