Высыпал снег на висках,
Холодом первым повеяло,
Тих я и сумрачен стал,
Словно от колкого ветра.
Поразбрелись все друзья,
И подрастают наследники,
Чувствую скоро и я
К пристани выйду последней.
Молодость, где ты теперь?!
В прошлое крик безнадежен,
Вот и захлопнулась дверь
Настежь раскрытая прежде!
Знаю, что как не гонись,
Нету такого коня,
Молодость, не торопись,
Не убегай от меня!
Вроде бы жил и не жил,
Делать добро не успел,
Близких людей не любил,
Песен о счастье не пел!
Стая озябших грачей
К югу зовет за теплом,
Кончилось лето зачем,
И ослабело крыло?
Крикну я раненой птицей,
Сердцем тревожно забьюсь,
Эхом пускай достучится
В прошлое тихая грусть.
Молодость, где ты теперь?!
В прошлое крик безнадежен,
Вот и захлопнулась дверь,
Настежь раскрытая прежде!
Скоро весь мир переменится,
Ночью, а может быть днем,
Даже Большая Медведица
Ковш опрокинет вверх дном!
Будет война превеликая,
Люди готовы почти!
Мысль вчера полудикая,
Буднично нынче звучит.
В этой войне будут с толком
Сломаны карты границ,
В небе останутся только
Стаи обугленных птиц.
Реки взбунтуют от накипи,
Враз повинуясь огню,
Были великие знаки
К судному этому дню.
Треснет земля и разверзнет
Вход в преисподню к ногам,
Так за гордыню и дерзость
Люди заплатят богам.
Где ж вы, святые спасители,
Вещего слова отцы?
Истин библейских родители!
Немощно падаю ниц.
Путь укажите десницею,
Мимо кровавой купели…
В бездну летит колесница,
Время скрипит на пределе!
Где вы, седые провидцы?
Праведность с кем разучить?
Нам теперь золото снится,
К славе и власти ключи!
Мощи нетленные ваши
Не помогают прозреть,
Мы туристическим маршем
Ходим на них поглазеть.
Вы из пустынных обителей
Видели дальше царей,
Святости слуги-ревнители,
Правдой поили людей!
Сломан рукою Нечистого
Ваш генетический код,
Злобно, ревниво, неистово
Рвется к богатству народ!
Харкают в морды, дерутся,
Нету иного им дела,
За деньги легко продаются
Родина, совесть и тело!
Страстью поверженный разум
В сторону зла обращен,
Хочет сегодня и сразу –
Все! И еще, и еще…
Все остальное – не главное!
И только не с ним в унисон,
Слышен в церквях православных
Робкий спасительный звон.
К нам постучала осень в дверь,
Вспугнув предчувствие зимы,
И не открыть не можем мы,
И что теперь? И что теперь?!
Я тороплюсь за нашу жизнь
Спросить у женщины родной:
– Скажи, любимая, скажи,
Была ли счастлива со мной?!
Пылает осень на дворе,
Сгорая в золоте рябин,
А мы с тобою в серебре
Слегка задумчивых седин.
Нам не прожить с тобой опять
Того что было и прошло,
Но дарит осень, не скорбя,
Свое прощальное тепло.
Я прикоснусь к твоим губам,
На них последние цветы,
До самой роковой черты
Их вкус и есть моя судьба.
Как свою жизнь мне доверстать
Я этой осенью узнал:
Мир без любимой – пустота!
Так мне поведала она.
Пылает осень на дворе,
Сгорая в золоте рябин,
А мы с тобою в серебре
Слегка задумчивых седин…
Дом родной, сирота неприкаянный,
Доживает в бурьяне густом,
Вот чуть-чуть и обломанной ставнею
Упадет слеза под окном.
Словно ранена насмерть заточкою,
Дверь повисла от времени,
На руках горбылей, приколоченных
Крест-на-крест, как в знамении.
Этот крест, как живое распятие,
Как зашедшийся в крике укор:
– Вы на что свою жизнь тратите,
Что ко мне не шли до сих пор?!
Некрещенные, блудные дети,
Уходите отсюда вы прочь!
Что вы ищите здесь, ответьте?
Я не в силах вам больше помочь!
Даже встретить с дороги вас не нечем,
Ни вино не храню я, ни хлеб,
Раскуроченный, покалеченный,
Я не дом, а разграбленный склеп!
Здесь дороги вам в прошлое нету,
Дважды в реку одну не войти,
Слишком долго по белому свету
Вы шатались, без памяти!
Там зачем, воротившись назад,
Снизойти до меня соизволив,
Бьете в стекла мне, как по глазам,
И не чувствуете моей боли?!
Что ж вы лезете в окна за прошлым,
Словно воры, добычи искать?
Отражаются перекошенные
Ваши лица в стеклянных кусках.
Все во мне пыльным саваном устлано:
Стол безногий, старый лоскут…
Под ногами икона хрустнула,
Матерь Божья, зачем ты тут?!
Не копайтесь во мне, злые нехристи!
Мне же больно, ведь я живой!
Что надеетесь вы обрести здесь,
Не имея Христа за душой!
Что же это такое с вами,
Неужели с ума вы спятили,
Чтож вы память свою гвоздями,
Аж, до кровушки – на распятие!
В отчий дом да злыми гостями,
Да воздастся вам всем по вере!
Чтож вы прошлое все горстями
Поразвеяли пеплом по ветру!
Так вот сплевывали проклятия
Деревянным беспомощным ртом,
И двугорбое злое распятие,
И к нему приколоченный дом!
