Нечто в воде

Catherine Steadman

SOMETHING IN THE WATER

Copyright © Catherine Steadman, 2018 This edition is published by arrangement with Darley Anderson Literary, TV & Film Agency and The Van Lear Agency.

© Таулевич Л., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Суббота, 1 октября

Вы когда-нибудь задумывались, сколько нужно времени, чтобы выкопать могилу? Не гадайте. Целая вечность. Любую цифру, пришедшую вам в голову, смело умножайте на два.

Все мы видели в кино такую сцену: герой, порой даже под дулом пистолета, потеет и кряхтит, все глубже уходя лопатой в неподатливую почву, пока не окажется в шести футах ниже уровня земли, в собственноручно вырытой могиле. Или двое незадачливых карикатурных злодеев, споря и препираясь, бестолково машут лопатами, с мультяшной легкостью расшвыривая вокруг себя комья земли.

На самом деле все не так. Копать очень трудно. Твердая, тяжелая земля поддается медленно, с большим трудом. Это чертовски утомительно. Дьявольски скучно. И долго. Но сделать надо.

Первые двадцать минут вы держитесь на стрессе, адреналине, отчаянном осознании необходимости. А потом ломаетесь.

Ноги и руки ноют, все тело гудит. Прах к праху. Болит сердце, отходя от последствий адреналинового шока, падает уровень сахара в крови, и вы будто на полном ходу врезаетесь в стену. И при этом с кристальной ясностью осознаете, что выкопать яму все равно придется, как бы ни было тяжело, хоть умри.

Тогда вы переключаете скорость – на середине марафона, когда энтузиазм испарился и перед глазами маячит одна безрадостная цель: дойти до финиша. Вы вложили в проклятый забег все, что имели. Поклялись друзьям, что сможете, заставили внести пожертвования в некую благотворительную организацию, о которой и сами знали только понаслышке. Они с виноватым видом пообещали внести больше денег, чем хотели изначально, чувствуя себя в долгу из-за какого-нибудь давнего велопробега в университете, подробностями коего утомляют вас всякий раз, когда выпьют лишнего. Вы следите за ходом моей мысли? Я все еще о марафоне. Потом вы каждый вечер выходили на пробежку, ноги ныли от усталости, в наушниках гремела музыка, вы преодолевали милю за милей, и ради чего? Чтобы сразиться с собой, со своим телом, именно сейчас, в этот самый момент, и посмотреть, кто победит. Никому, кроме вас, это не интересно. Всем плевать. Только вы, вы и никто другой, пытаетесь выжить. Вот так же и с могилой: представьте, что музыка смолкла, а надо танцевать. Если остановитесь – вам конец.

И вы продолжаете копать. Потому что альтернатива куда страшнее, чем рытье проклятой бездонной ямы в жесткой, неподатливой земле лопатой, найденной в заброшенном сарае.

Вы копаете дальше; перед глазами проплывают цветные пятна: фосфены [4], вызванные метаболической стимуляцией зрительных нейронов коры головного мозга из-за понижения уровня кислорода и сахара в крови. Кровь ревет в ушах: от обезвоживания и перенапряжения упало артериальное давление. Но мысли плывут по спокойному озеру сознания, лишь изредка выныривая на поверхность, и вы не успеваете их поймать. Разум девственно-чист. Центральная нервная система воспринимает перегрузку в виде ситуации «бей или беги» и реагирует, как любят писать в спортивных журналах, «высвобождением эндорфинов» [5], что тормозит мыслительные процессы и вместе с тем защищает мозг от боли и стресса, связанных с вашим занятием.

Изнеможение – отличный способ уравновесить эмоции. Хоть беги марафон, хоть копай могилу.

Примерно через сорок пять минут я решаю, что шесть футов – недостижимая для меня отметка. Это невозможно. Мой рост – пять футов шесть дюймов [6]. Как я оттуда выберусь? Я буквально вырою себе яму.

Согласно правительственному исследованию за две тысячи четырнадцатый год, пять футов шесть дюймов – идеальный рост для жительницы Великобритании. Оказывается, британцы хотят видеть рядом с собой спутницу именно такого роста. Повезло мне. И Марку. Господи, как мне его не хватает!

Ладно, если я не в силах вырыть яму в шесть футов, то какой глубины хватит?

Обычно тела находят из-за небрежного захоронения. Я ни в коем случае не хочу, чтобы подобное произошло. Мне это совершенно ни к чему. А небрежные захоронения, как в принципе и все небрежное, получаются в результате трех факторов: дефицит времени, нехватка предприимчивости, недостаточное усердие.

Что касается времени: у меня есть от трех до шести часов. Три – по моим приблизительным подсчетам, а шесть – до конца светового дня. Времени достаточно. С предприимчивостью тоже все в порядке: две головы лучше, чем одна. Надеюсь. Нужно просто идти шаг за шагом. Наконец третье: усердие. Этого у меня хоть отбавляй! Я никогда в жизни так не усердствовала.

Минимальная глубина, рекомендованная британским Институтом захоронений и кремации, – три фута. Я знаю, потому что изучила этот вопрос. Сначала загуглила и только потом взялась за лопату. Видите, как я предприимчива. К тому же старательна. Я сидела на корточках рядом с телом, втаптывая в землю прелые листья, и искала, как его похоронить, зайдя в браузер с одноразового телефона мертвеца. Если найдут тело…