Восхождение на Качкар
Не стоит думать, что это героическое восхождение было лишь воплощением альпинистской страсти писателя, благополучно подсказанным ему обстоятельствами весны и лета 1917 года. Очевидно, что за покорением Качкара для Ильи Зданевича стояло и нечто совсем иное. Если верить его записным книжкам, у него и у художника Михаила Ле-Дантю не позднее осени 1916 года возникает идея создания нового творческого объединения, называемого по географической широте Тифлиса. Друзья основывают в Петрограде Университет «41°», позднее группа с таким названием заявит о себе в столице независимой Грузии, в конце концов, Университет и одноимённое издательство появятся в Париже. А осенью 1917-го Зданевич отделится от археологической экспедиции по территориям северо-востока Турции и не просто совершит акт футуристического возвышения, поднятия на Олимп, он взойдёт на гору, находящуюся в точке пересечения 41-й параллели и 41-го меридиана, дав соседней с Качкаром безымянной вершине имя своего недавно погибшего друга.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Читать Восхождение на Качкар онлайн беплатно
Северо-восточная часть Турции на географической карте Генерального штаба министерства обороны США. 1943.
Звёздочкой мы отметили гору Качкар, находящуюся почти на пересечении 41° сев. широты и 41° вост. долготы
Вид на Лазистанский хребет и Качкар. 1917. Панорама из фотографий И. Зданевича
Стоянка. Экспедиция Витторио Селлы на Кавказ. Ок. 1890. Фото В. Селлы
Предисловие
Повествование о подъёме на вершину горы Качкар, которое мы предлагаем читателю, – материал для литературного творчества Ильи Зданевича в значительной мере отправной. В нём впервые появляются мотивы, которые будут развиты в его последующих сочинениях. Впервые здесь слышится и голос самого Зданевича – человека, с вниманием и интересом наблюдающего за бытом высокогорных деревушек, испытывающего счастье от созерцания выразительных лиц, встреченных им в этих великолепных местах. Писатель любил общество горных людей и их тихую причудливость, любил вслушиваться в их мудрые и порою нелепые размышления, и его не покидало ощущение, что именно здесь сохранились начала всего удела человеческого. Этот небольшой, скрупулёзный, иногда довольно сухой рассказ содержит поэтическую силу, исходящую из глубин жизни. В нём воедино слиты художественные описания образов природы, персонажей и ситуаций, точные данные, обычно используемые в научной литературе или в журналистике, а также разнообразные отсылки к необычному историческому контексту 1917 года; в нём чувствуется и оттенок разочарования и меланхолии, характерный для произведений Зданевича «турецкого вдохновения». И весь этот колорит сочетается с энергией спортивного подвига.
Ещё до составления записей о Качкаре, в 1916–1917 годах, Зданевич опубликовал несколько текстов, посвящённых горным восхождениям, в научной периодике. Самый объёмный из них – «Две попытки восхождения на вершину Тбилисис-цвери (4 419 м) в группе Уилпаты» – вышел сначала в № 177 за 1916 год тифлисской ежедневной газеты «Кавказ» (6 августа) и затем был переиздан с некоторыми изменениями в томе XXV (№ 2–3) за 1917 год «Извес т ий Кавказского отдела Русского географического общества»1. Казалось бы, удивительно встретить имя Ильи Зданевича среди авторов «Известий», чья академическая серьёзность столь далека от высказываний, уже тогда сделавших его примером бескомпромиссного футуриста. Заметим, однако, что в каждый момент своей жизни и на каждом этапе работы Зданевич стремился внести свой вклад в ту или иную научную деятельность. Например, в период с 1948 по 1968 год он участвовал в шести съездах византинистов и получил признание научного сообщества, хотя и не имел отношения ни к одному академическому заведению. Такая же научная эрудиция была свойственна всему его творчеству, в особенности когда он готовил свои непо дражаемые книжные издания с иллюстрациями известных мастеров. Она давала ему возможности для точного исторического и текстологического исследования старинных авторов, – таких, например, как Адриан де Монлюк, – чьи забытые произведения он раскопал в библиотеках.
«Извести я Кавказского отдела Императорского Русского географического общества» выходили в Тифлисе с 1872 года2. В них публиковались труды не только по географии, но и по минералогии, ботанике, зоологии, а также этнографические и антропологические наблюдения. На самом деле всё, что мы знаем об универсальности вкусов и об интеллектуальных интересах Ильи Зданевича, даёт нам возможность предположить, что молодой человек жадно читал номера этого журнала. К тому же в научных кругах Тифлиса Зданевичей, безусловно, знали и ценили. Эта семья была частью местной интеллигенции, и Михаил Андреевич, отец, учитель французского языка в мужской гимназии города, был натуралистом-любителем. А тот факт, что Илья Зданевич был одним из первооткрывателей народного художника Нико Пиросманашвили и организатором дебютной выставки его работ, представляет Илью как защитника и ревнителя национальной культуры.
В том же номере «Известий» упоминается, что Зданевич прочитал в помещении Общества доклад, посвящённый его подъёму на Тбилисис-цвери, с диапозитивами. Уже в томе XXIV «Известий» (№ 2) за 1916 год в разделе мелкой информации появилось объявление об издании статьи в «Кавказе»3. Этот текст, написанный, вероятно, самим Зданевичем, сообщает нам, что Илья был членом Кавказского отдела Императорского Русского географического общества4.
Михаил Андреевич Зданевич.
Тифлис. Ок. 1890
В самом деле, его первые экспедиции в горы привлекли к нему внимание тифлисских кавказоведов, его таланты исследователя и альпиниста были признаны в академических кругах. Кстати, фамилию Зданевича читатель «Известий» уже встречал на страницах журнала. В том же 1916 году, несколькими месяцами ранее, там появилась заметка о том, что «…в августе 1915 г. М.А. Зданевич и И.М. Зданевич совершили путешествие по Зап. Кавказу»5. Целью этого длинного (более 500 км) пешего перехода по горам между Кисловодском и Сенаки была ловля и описание новых видов бабочек, что вполне вмещалось в рамки исследований, о которых шла речь в журнале. Эта небольшая заметка, написанная также самим Зданевичем, демонстрирует, что и Илья Михайлович, и его отец Михаил Андреевич обладали приличными знаниями по лепидоптерии.
